Изувеченная, грязная Россия,
Вся в лохмотьях латаных границ.
Ты скажи, в тебе остались силы
Жизни не черкать своей страниц?
Чтобы было в метриках, как было,
Чтобы, правда, голая одна.
Хочется узнать, что ты любила
И что ненавидела сполна.
Как рождалась ты под крик и хохот
Диких, необузданных дружин,
Как тебя баюкал конский топот,
Колыбелью щит тебе служил.
Как князья тебя с меча вскормили,
Баловали куклами богов
И как колыбель твою увили
Яркими венками городов.
Расскажи нам про купель крещенья
С водами могучего Днепра,
Расскажи про тайну обрученья
С Церковью небесною Христа.
Расскажи, как громом громыхнуло,
Черною монгольскою стрелой,
Небо от очей твоих замкнуло
И хотело сделать сиротой.
Ты поведай, как крушило латы
С меткой еретических крестов.
Ради чести, но не ради платы
В озере топила римских псов.
Расскажи про время-лихолетье,
Когда твоей праведной руки
Добивался некий вор Отрепьев,
Да еще другие чужаки.
Как венчалась шапкой Мономаха
С верой православной во Христа.
Как от крови побурела плаха,
Когда покатилась голова.
Как в багряном отблеске пожаров
Ты, народным гневом озверясь,
Плотницкий топор в руках зажала
И за волю вольную дралась.
Размахнувшись в праведном порыве,
Не делясь на бар и крепостных,
Мы Наполеону морду били,
Именем твоим мы гнали их.
Твой народ, наукой неученый,
Гениев неистово плодил.
Под крестами глав позолоченных
Колокольный звон тебя будил.
Расскажи, как сделалась вдовою
И детей пытаясь уберечь,
Материнской жертвенной любовью
Ты за них костьми пыталась лечь.
И как до хозяйства бабы вдовой
Лезли все и на убой дрались.
Из навоза пополам с соломой,
До князей из грязи вознеслись.
Был космополитом первый, с хитрым
Сладеньким прищуром наглых глаз.
И другой, из камня будто сбитый,
Олицетворял собой Кавказ.
Следом перли скопом и другие
Из гадючьих выведшись яиц:
Меченные, лысые, тупые
Много нам запомнившихся лиц.
Ты своей нелегкою судьбою
Праведников многих превзошла
Никогда ты не была рабою.
Тяжкий крест в душе своей несла.
Изувеченная, грязная Россия,
Вся в лохмотьях латаных границ
Я одной тобой питаю силы,
Пред тобою, распростершись ниц.