Мой дедушка всю жизнь проработал в шахте забойщиком. Труд ручной, тяжёлый, поэтому дедушка рано вышел на пенсию. Поначалу он раздумывал – может, ещё поработать, ведь к работе, к бригаде привык, а на пенсии что делать? Жена умерла, сын, мой отец, вырос и женился давно. Сидеть в квартире телевизор смотреть? Так долго не протянешь. И болезни одолеют, и вкус к жизни потеряешь. Раздумывать раздумывал, да долго не смог работать после пенсии. В шахте молодому не всякому выдержать можно. Даже просто в шахту спуститься – уже для многих достижение. Это не в офисе за компьютером сидеть.
Так к 55 годам дедушка стал пенсионером. Но не засел за телевизор или же за столиком во дворе вести пустые беседы. Купил небольшой частный домик и переехал туда из квартиры. Решил, что раз под землёй побыл, теперь на земле надо поработать. И, со свойственным ему усердием, что только не выдумал на своих 6 сотках! И парник с огурцами и помидорами, и яблони посадил, и малину, и даже картошки двадцать грядок. В молодости дедушка хозяйством не занимался – всё на жене было. Да и когда, если в шахте всё время! А теперь и терраску стал делать. Читал в интернете, смотрел по YouTube и пробовал. И вышло в итоге весьма недурно для начинающего строителя. Даже сосед дядя Коля дивился, а он уж много чего в жизни повидал, на стройке прорабом десять лет отработал.
Я навещал дедушку раз в неделю, иногда чаще, если получалось, и не мог нарадоваться на его энтузиазм. Дедушка не только к работе, но и к знаниям тянулся, и моей службой в газете интересовался, во все тонкости вникнуть желал. И прессы выписывал много, сразу шесть газет и журналов, и в интернете регулярно читал – и про искусство, и про историю и, конечно, политику, ведь без неё никуда. Как это ни прискорбно, но она определяет всю жизнь человеческую.
Одно только расстраивало дедушку – исчезла из СМИ тема человека труда. По телевизору, говорит, как ни включишь, одна «сладкая жизнь». Праздные певцы, шоумены, модельеры. Прямо кичатся своими богатствами и славой. Как будто только их труд почётен, а остальные люди нужны только чтобы деньги на их концерты носить. Дедушка не тосковал по советской власти, наоборот, говорил, что тогда много что было не так. Но вот труд был одинаково уважаем, неважно певец ты, конферансье или же шахтёр. Все профессии важны для экономики.
Приближался день рождения дедушки, и хоть дата некруглая, захотел я ему подарок сделать, небольшое интервью ко дню шахтёра опубликовать. Пусть наша газета тоже редко материалы про людей труда выпускает, всё больше про звёзд всяких, ибо, как ни прискорбно, но люди сами вынуждают. Приучила нас массовая культура не интересоваться друг другом, а покупать знакомые лица, помещённые на первые полосы газет и журналов.
В кабинет редактора я входил с мыслью обрисовать свою идею интервью с заслуженным шахтёром, да заодно думал, как бы эту идею в коммерческую обёртку завернуть. Редактор мой, Пётр, московский мажор, шахтёров разве что в кино видел. Но ему моя мысль неожиданно показалась интересной.
- Понимаешь, тут такое дело, – говорил он, сидя в своём уютном кресле в кабинете, отделённом от остальной редакции полупрозрачной перегородкой, – левые силы в правительстве активизировались. Неровен час, капиталистов всех разгонят и состав Думы поменяется после выборов. Поэтому наш издатель считает, что наперёд их нужно задобрить, материалы печатать не только про звёзд, но и про инженеров, врачей. Короче, непубличных людей. Поэтому одобряю. Ты только не пиши, что он твой дед, а то нехорошо будет выглядеть. Лучше даже фамилию ему поменять или сам псевдоним возьми. Чтобы, так сказать, объективно всё было. Сколько тебе времени нужно?
- Да недели вполне хватит, – сказал я. – К деду в гости хоть завтра могу пойти, на диктофон его рассказ запишу, литературно обработаю, и вот он, готов материал ко дню шахтёра.
- Хорошо, по рукам. Ты только мне сначала пришли, а потом выпускающему. Хочу всё лично отсмотреть, чтобы было всё правильно.
— Это в каком смысле?
- Ну чтобы с одной стороны не злить нынешнюю Думу, где олигархов и коррупционеров пруд пруди, а с другой и мостик к набирающим популярность левым силам проложить. Пройти по тонкой политической грани. Если что, вместе подправим.
- Если дедушка будет ругать нынешнюю власть, я и сам подредактирую. Знаю же, что последствия могут быть. Как минимум претензия от Роскомнадзора. Кстати, видел на сайте, как ты жёстко осаживаешь комментаторов, упрекающих нас в продажности.
- Понимаешь, я даже порой с ними внутренне согласен, – начал оправдываться Пётр, хотя я его не просил. – Действительно, из двух крайностей – за власть или против – мы первую выбираем. Ибо за первую крайность нас минимум не тронут, а максимум плюшки от чиновников перепадут, а за оппозиционную журналистику сразу заблокируют. И вся наша работа коту под хвост пойдёт. Такие реалии в РФ теперь. У нас выбора нет, надо подстраиваться, раз тут работаем. А иначе иноагентами обзовут, и доказывай потом, что напрасно.
Как ни печально, но Пётр прав, ведь коллектив газеты пострадать может. Тут половина в кредитах да в ипотеках, работу кому охота терять. А клеймо «иноагент» и вовсе сродни запрету на профессию. Не все понимают, в каких тяжёлых условиях СМИ нынче живут. Дедушка мой, например, тоже удивляется, почему по телевизору свободного обсуждения проблем страны нет. И в космосе хорошо, и в сельском хозяйстве, и пенсии растут, и детей массово рожают, хотя в реальности ничего этого нет. Говорит, опять цензура вернулась. И меня подзадоривает, чтобы правду писал. Нельзя, говорит, врать людям. Но на это мой редактор резонно отвечает – «мы не врём, а недоговариваем». Какая жизнь, такая и пресса, что уж скрывать.
Я пожал руку Петру и собрался уже уходить, но тут он спохватился.
- Кстати, совсем забыл сказать. Тебя Зарина Ахметова спрашивала. Говорит, хотела за статью о ней поблагодарить. А мне кажется, неравнодушна она к тебе просто, – хитро улыбнулся Пётр.
- Да ну! Она же звезда, – отмахнулся я. – У неё выбор богатый поклонников.
Хотя я и сам знал, что нравлюсь девушке. С тех пор, как мы познакомились на дне рождения Тэма Булатова, а потом разговорились так, что ускользнули с вечеринки и почти всю ночь гуляли по парку Ленина в Уфе, Зарина периодически мне писала-звонила, как и я ей. Интервью давала только мне, остальных сразу посылала куда подальше. Так что мои интервью с ней выходили не только в нашей газете, но и в других СМИ. Нарасхват я был как интервьюер Ахметовой.
- Так, напиши сначала материал про деда, а потом с Зариной созвонись, – подвёл итог Пётр. – Расспроси, как там она поживает в Париже. А, может, и на концерт пригласит, тогда фотографа сразу бери. В общем, работай.
Пётр закурил, а я вышел.