у высоких небесных перил,
улыбаясь, она говорила мне,
будто нет больше чёрных дыр:
горче горького – в лету кануло,
а теперь – пороги, подъем,
что в роду ее были архангелов
имена, и одним ведом,
выбирал дед недолго и весело
для наследника имя – назвал
он его, как благого вестника,
что и внучку потом спасал,
когда дочь хоронила Гавриловна,
когда внук её обижал.
Нам не разобраться здесь, Господи,
нам не справиться, нам не сдюжить –
заполняй все разверстые пропасти,
утепляй непомерные стужи,
разбавляй ядовитые привкусы,
штопай рваные наши раны,
донеси Сам то, что не вынести –
всё-то омуты да капканы.
Доберёмся ли Божьей милостью –
Твоей помощью, Твоей силой?
«Ты звони», – просила Гавриловна.
Я сегодня опять звонила.