В начале недели перед Великим постом
Церковь напоминает нам о величайшем событии для христиан – Втором пришествии Спасителя и Страшном Суде.
И как не уверяем мы себя,
что зарево таинственного дня
лишь отблеск солнца, а не Страшный суд,
гипербола, которой потрясут
как погремушкой, оборотом речи,
а о суде не может быть и речи,
и апокалипсис, далекий, как эбола,
неточный перевод сего глагола,
да примет жизнь привычный оборот –
собака лает, караван идет,
на западной стене система сплит,
несущая прохладу полдням, Бог простит,
и бес полуденный – всё то же, что сиеста,
про плач и скрежет стало общим местом,
но ад реален, близок, ибо в нас,
и сколько уж не обходилось раз,
а засосёт под ложечкой, стеснится,
и мозг-галактика, и каждая частица
несобранного воедино тела,
элементарная, невзрачная на вид,
вдруг содрогнётся, вспомнит, подтвердит,
что у реки геенской нет предела.