А смерти нет!

А смерти нет! В открытой домовине
Лежит на отдых собранный мужик.
Вниз сыплет крошки снега дрозд-рябинник,
И ветка потревоженно дрожит...
В рубашке новой, в выходном костюме,
Ни разу не порезавшись побрит...
Молчун, всегда обманчиво угрюмый,
Он и сейчас ни с кем не говорит.
Другие – пусть. Так принято. И нужно.
Простым негромким словом проводить.
Отца, почти полвека – мужа.
Сказать: «прости» и самому простить.
Кто хочет – про заслуги, про медали,
Что на Доске Почёта был портрет,
Как корабли со стапелей спускали,
Завода, где слесарил сорок лет...
Как выживали в непростые годы,
Как пережили и развал страны,
И гибель – вдруг – ненужного завода,
Как долго красный партбилет хранил,
Как выпивал, едва не спился даже,
И что творилось у него в душе,
Никто не знает. И никто не скажет.
И он не скажет никогда уже.
Как на болячки жаловался редко,
Обиды не считал и не копил...
Сомкнулись на часах его две стрелки
И встали. Я надеюсь, он простил.
Лицо спокойно. Как перед дорогой,
Он ненадолго отдохнуть прилёг.
Крещёный и партийный... Там у Бога
Рассудят. Милосерден русский Бог.