Весна, великий пост. Мне скоро двадцать девять. Я живу одна в трехкомнатной квартире, где выросла. Тут всегда было многолюдно: родители, сестра, ее друзья и поклонники, мои друзья и учителя. Шумные праздники, родня.

Теперь я здесь одна. Родичи в бабушкиной квартире, сестра у мужа. У меня чистота и порядок, на обед всегда есть суп, а диван и кресло покрыты яркими вязаными пледами. Мне нравится по вечерам смотреть фильмы на ноутбуке или слушать толкование псалтири, пока готовлю.
Учусь писать рассказы.

Я пишу, сидя на диване в гостиной, поставив ноут на колени. Он огромный, черный, там неудобная клавиатура. В зале можно включить музыкальный центр, чтоб не слышать соседей сверху. Я пишу так, как раньше не писала. Краткость — сестра не моего таланта, каждая задумка минимум на повесть. Однако стало интересно после советов редактора. Эмоции через что-то, а не прямо, одно событие, завершенка.

У меня есть ГГ — главный герой. Одно лицо на всех портретах. Я не просто учусь писать кратко, а рассказываю одну историю на сто ладов, пока меня не отпустит, пока я не поверю, что все это — пустые слова, рассказ о прошлом, которое больше никак на меня не влияет и не имеет ко мне отношения.

Но благодаря ему я живу одна, варю супы и пишу рассказы. Без прошлого нет будущего.

Я помню, как вынашивала эти замыслы, из какого сора, обрывочных фраз, кем-то брошенных идей они родились. Помню, как впервые читала свой рассказ собравшимся в библиотеке. Помню их реакцию. Помню свои чувства — это и обо мне, и уже нет. Это исповедь и отвлеченный монолог. Это мой ребенок, но я кукушка. Это исцеление. Это то, как я говорю с миром. Только так я могу достучаться, докричаться, быть услышанной и понятой.

Я ставлю фотоаппарат на видео и начитываю этот рассказ у себя на кухне, под грохот холодильника и бурчание крана. Я привыкаю к своему голосу, и он больше не кажется мне чужим.

Править я люблю с мышкой в руке, сидя за кухонным столом. Иногда смотрю в окно. Из подтаявшего снега торчат голубовато-зеленые столбы с веревками для белья. За деревьями школа, куда я ходила десять лет. Все в жизни циклично, но, кажется, теперь я тут навсегда. Буду таскаться на нелюбимую работу, а вечера проводить за готовкой, тренировками и рассказами. Их никто не прочтет и не отведает моих морковных котлет, блинов и овощей в горшочках. Не прочтет надписей на кухонных шкафчиках: «Не греши — зачем тебе умирать слишком рано?» И еще кое-что из книги притчей Соломона. Я вырезала из бумаги облака, написала на них цитаты из Псалтири и наклеила на голубые листы. Туда же пристроила кривоногое рыжее солнышко. Мне нравилось думать, что это сделала девочка из моего рассказа.

В понедельник — выходной, можно вволю пографоманить, но не сидится дома. Я либо еду в бассейн, либо за ненужными тряпками в секонд. Просто чтобы не быть одной в трех комнатах. Не вспоминать последнюю любовь, не рассказывать старую сказку на новый манер. Но я разогналась. Взяла бабушкин полированный столик и поставила перед диваном. На него удобно ставить ноут или чашку с чаем.
«Когда-нибудь ты будешь скучать по тому, что происходит сейчас…»
Куда уводит первая строка?