Скосив глаза упрямо,
Сказал Отцу: «Давай мешок,
Уйду я утром рано!»
И пусть в его глазах слезой
Блеснет на миг тревога —
Уйдет он призрачной тропой
От милого порога…
И вот, блуждая вдалеке,
Забыл он все Заветы,
В каком-то шумном кабаке
Пел дерзкие куплеты.
И пусть одежда его — срам
И жизнь его убога —
Идет он в хлев служить свинья́м
И забывает Бога.
Но даже свиньи к беглецу
Относятся брезгливо,
И вот тогда домой к Отцу
Спешит он торопливо.
Тисками сердце беглеца
Сжимает боль утраты:
Найдет ли он в Отце — Отца
И в праведнике — брата?
Там, за рекой, сияет Свет
Селения родного,
Печальный старец много лет
Ждет сына дорогого…
И вдруг взволнованный Отец
Провозгласит вельможам:
«Нашелся сын мой, наконец!
Был мертвым он и ожил!»
Дадут воскресшему наряд,
Наденут перстень царский,
Но отчего-то старший брат
Не радуется с младшим.
Сердясь, он упрекнет Отца
С полуусмешкой тонкой:
«Ему Ты жертвуешь тельца,
Мне — пожалел козленка!»
Бог любит тех, кто разрубив
С греховным миром связи,
Самих себя, а не других,
Считает хуже грязи.
И добродетель восхвалить
Мудрец не даст совета —
Ведь можем праведных сгубить
Мы похвалою этой!*
Сказал Отец: «Сын старший мой,
Я от тебя не скрою:
Всё, что Моё — всегда с тобой
И ты всегда со Мною!
Обиды горькие терпи
В смирении сердечном,
И если праведен — люби
Заблудших бесконечно!»
____________________________________________
«Если хочешь кого-нибудь погубить, похвали его за добродетель». Архимандрит Сафроний (Сахаров)