Уже не таясь – простодушно, умело
меня зазывает последняя пропасть.
И страны, и страсти мои отшумели,
а я всё такая же девочка-робость.
Как будто и не было вспышек, сверканий
неистовств шальных, искушений запасов.
Как будто не я свою душу сверяла
по стрелкам часов у любви на запястье.
В старинных церквях удивлённо угаснет
стихиями мира сего обольщенье.
И только слегка поседевший Пегас мой
раздéлит со мной бытия наважденье.
И всё, что лишь мучило – но не учило
в прозрачном дожде растворится бесследно.
Игрушки состарились, сын стал мужчиной,
а я всё такая же девочка-лепет.