Памяти Степана Кукина,
убитого в Вологде
приёмными родителями
Младенец спит, замученный в страданьях.
Он никого за это не корит.
Невинное дитя в своих мечтаньях
Придуманную сказочку хранит.
Там кружатся воздушные качели,
Там мамочки любимой светлый лик,
Мы песенку о Родине с ней пели,
Казалось Стёпке, это – не на миг:
«Ведь песенка о мире так прекрасна», –
Всё повторял улыбчивый малыш.
Но почему же жизнь его несчастна?
Спешит дитя в заоблачную тишь.
«Скорей, скорей», – промолвил еле слышно,
Обняв за шею белых лебедей.
И солнце из-за туч сегодня вышло,
Их провожая с шёлковых полей.
В раскрасках даль, душа его витает,
А тело изувечено, болит.
Мечтатель в коме, больше не рыдает
И ничего уже не говорит.
На худеньком лице одни страданья,
На веках посиневших виден страх.
А дни промчались только в ожиданьях
В тех роковых его семи годах.
«Наверно, на беду,– он произносит,–
Я чашечку стеклянную разбил».
Пугливый взгляд малыш на «маму» бросил,
Опять избит, но где набраться сил?
Он вспоминает в тяжком заточеньи
Те сладкие, весёлые года,
Как бабушка пекла ему печенье,
Как уточек кормили у пруда.
«Где ж вы, мои родные, дорогие,
Где мамочка любимая моя?»
Сгущались в небе тучи грозовые,
Взяла его безбожная семья.
Как будто сговорились все злодеи
И маленькая жизнь для них пустяк.
Те тетеньки в опеке – злые феи
И всё для них не эдак да не так.
«Ну приголубьте, люди, пожалейте,
Но, может быть, я капельку родной,
Я ж маленький, пожалуйста, не бейте!» –
И носик вытирал разбитый свой.
Вы в глазки мои, звёздочки, светите,
Всё одеяльце мокрое от слёз:
«Где мамочка? Прошу вас, разыщите
И передайте – Стёпочка подрос».
Укрывшись с головой, обнял подушку,
А завтра грянет страшная беда
И не допьёт сиротка чая кружку,
Уж больно пересолена вода.
И снова его бьют и проклинают,
И кружка эта в голову летит,
Невинного злодеи добивают,
Всё мученик, конечно, им простит.
Не передать страдания ребёнка,
Что перенёс он, маленький, тогда.
«Я больше не вернусь, – сказал тихонько, –
Вон парус мой прозрачный у пруда».
Сияющие глазки потускнели,
Жар-птица уносила его крик.
Вот мученик в убеленной постели
Чудесного видения достиг.
«Я здесь, в Стране чудес, в лугах желаний,
И ягодами кормит меня лес,
Все песенку поют и нет страданий,
Здесь ангелы. Я, кажется, воскрес!»
Врачей не прекращается старанье,
Горячие сердца кричат: «Вернись!»
Раскрашенный октябрь в ожиданье,
Ну, именинник милый, улыбнись!
Сегодня день рождения Степана,
Семь лет ему, в палате запах роз,
Но мальчик неподвижен, давит рана,
Не задаёт он звёздочкам вопрос.
А месяцы бегут, ребёнок тает,
Зима с весной опять вступила в бой,
И над палатой ангел всё летает
И всё зовёт мечтателя с собой.
Там в облаках гармошечка играет,
Спешит туда уставшая душа,
И боли нет, и больше не страдает
Умученное тельце малыша.
Прости, родной, за тот кровавый август,
За то, что ты убит, где нет войны,
И в море слёз плывёт твой детский парус,
Не нарушая взрослой тишины.
Прости, что чужды Божии заветы,
Что нелюди нагнали жуткий страх.
Везут малюток «Скорые» кареты,
И только: «Мама, мама!» на устах.
Явилась Богоматерь Пресвятая,
Взяла дитя в украшенную высь.
«Теперь я в жизни той, моя родная,
Ты за меня, пожалуйста, молись!»