Детства ларец тяжёл – что мне делать с ним?
Поздно колпак Пьеро серебром латать.
Даже драчун-Арлекин загрустил и сник.
Птичье перо разучилось давно летать.
Только стекляшки цветные ещё хранят
летопись кладов дворовых и пар земли.
И паруса расправляет легко фрегат,
но остаётся по-прежнему на мели.
Розы засушенной хрупкие лепестки
лепеты лета лелеют, пылинки лет.
Надо бы старую азбуку переплести,
только такой мастерской и в помине нет.
Что же с богатством делать теперь моим,
кладом смешным, старомодным моим ларцом
в мире, где детство растаяло, словно дым,
маска срослась навеки с живым лицом?
Эти сокровища детства кому отдать?
Будет в морях фантазий другой пловец?
Будет ещё кому-то светло от дат
в календаре настольном за прошлый век?
Сыну такое наследство, увы, не впрок –
в новой стране игрушки совсем не те.
Значит, моим придётся дожить свой срок
на чердаке в забвенье и темноте.
Только когда из детской сама уйду,
мне бы хотелось последний найти приют
там, где на ёлке зимней зажгут звезду,
и паруса свою алую песнь споют.