Посреди роскошнейшего сада
На подушках нежась, падишах,
Весь внимал речам Шахерезады,
От рассказа нити ни на шаг.
А царица мерно, ночь за ночью,
Отверзала дерзкие уста
И, тирана сказкою мороча,
Не сходила с тайного поста.
О, Аллах, она тянула время!
И ржавела сабля палача,
И не гасла в полутьме гарема
Ее жизни тонкая свеча.
От рожденья — и до самой смерти
Бьемся мы в тенетах бытия,
Но, попав в расставленные сети,
Скорбный час оттягиваю я…
И стихом, как та Шахерезада,
Вновь держу взволнованную речь,
Чтоб во мраке смерти и распада
Огонек мерцающий возжечь.